«ТЯНИ-ТАЩИ» (Мауро Корона «Полет куницы»).
С сотворения мира, год за годом, тысячелетие за тысячелетием все больше развивался технологический прогресс. Человек выдавливал из своего мозга идеи для создания хитроумных приспособлений, сберегающих силы. От изобретения колеса до наших дней следует череда технических решений, которая тянет мир в направлении высшей идеи — исключить в человеке любое мышечное напряжение. И так до бесконечности. Сегодня поиски продолжаются, и удается создать все новые современные машины «анти-усилие».
Можно было бы привести множество примеров, но это было бы скучно и бесполезно, так как люди их уже знают. Несколько лет назад я был немного удивлен, когда увидел по телевизору, как представляют одно из таких блистательных излишеств, которое освобождает от труда. Речь шла об одном современном жилище. Показывали американский дом какого-то очередного миллиардера. В этом доме хозяин принял на работу в качестве лакея робота. Вымыт, накормлен, обласкан, усажен перед телевизором, присмотренный как маленький ребенок и, в конце концов, положен в постель, так и не пошевелив даже пальцем.
Речь шла о холостяке, страдающем от одиночества. Достаточно было нажать одну кнопку, более того, это тоже делал робот, и из стенки, как по волшебству, выходила восхитительная блондинка из пластика. Не уточнялось, должен ли был пользователь двигаться самостоятельно или его тоже тягали туда-сюда эти приспособления.
Удивительный прогресс! Давайте условимся, я не против прогресса. Напротив, мне тоже хотелось бы иметь дома некоторые из этих вещей. Но думаю, что разломал бы их очень быстро, потому что захотел бы узнать о них больше, чем тот, кто ее изобрел. Например, заменил бы сразу синьору из пластика на ту, что из плоти и крови, предъявив ей одно явное доказательство, что я еще ничего не знаю об эволюции и спокойствии.
Тем не менее, если дело пойдет так и дальше, в будущем ноги и руки будут применяться все меньше и меньше до тех пор, пока не исчезнут совсем, атрофируются и сольются с туловищем.
Тогда будет жить на Земле новая раса людей, лишенных конечностей и снабженных круглыми, безмерно развитыми головами. Для того, чтобы передвигаться, эти существа должны будут катиться на собственных головах, как на мячах для боулинга. Крутясь, мысли и идеи будут смешиваться в один ужасный бардак.
И так докатившись до места назначения, люди-головы уже больше и не вспомнят, из-за чего они дошли до такого финала.
Шутки в сторону, но мир уже давно прыгнул в вихревой технологический поток и не хочет больше из него выходить. Однако из этого потока постоянно выходят боком настойчивые и упрямые ручейки, которые следуют только своей дорогой. Эти ручьи питаются теми людьми, которые ничего не говорят против прогресса, но которые стараются существовать, максимально ограничивая использование искусственных средств. Они входят в категорию упрямцев, которых еще можно найти во многих профессиональных сферах. Я знаю лично достаточное количество этих обреченных на трудности: платоновских землекопов1, лесорубов, пользующихся топором (мотопила уже пришла в этот фильм ужасов), писателей, пишущих вручную, путешественников, идущих пешком, мужчин, любящих нормальных женщин. Но те, кто превосходит всех по воле, упрямству, трудолюбию, терпению и мучительному творческому чувству — это лесорубы, перетаскивающие бревна, которых на жаргоне зовут tira-taie «тяни-тащи». Они действительно настоящие люди-лошади, в своей работе используют только топоры и специальные костыли с кольцом, которые забивают в торец поваленного и очищенного от веток ствола, чтобы можно было волочить его вниз.
Тащить бревна – это ужасно тяжело. Это как жить, предвидя будущее, и поэтому это ремесло не для всех. Необходимо учиться и страдать с малолетства. Дерево, когда тащится вслед за тобой, живое и благонамеренное, но во время движения оно не может избежать всех препятствий и, когда больше нет возможности пройти, необходимо его протащить. Иногда все идет хорошо, и бревно протаскивается быстро и беспрепятственно, но чаще упирается, втыкается носом в землю, останавливается, заклинивается сразу, внезапно встает намертво, рывком торможения рассекая волю.
«Тяни-тащи» привязан к своему дереву за середину буксировочного троса, передающего все вибрации, а значит и реакцию дерева. Требуется, однако, очень большая чувствительность, чтобы слышать посылы от бревна, которое тянут, для того, чтобы избежать слишком резкой остановки и жесткого противодействия. Может возникнуть, например, неожиданное препятствие, блокирующее ход бревна. Плохо будет, если продолжать тянуть как сумасшедшие, потому что бревно мгновенно повалит неосторожного раба лицом в пыль. Даже если не принимать во внимание другие последствия, у возницы как минимум будет разбито лицо. Если веревка слишком короткая, бревно быстро обдерет пятки и лодыжки. Если же она слишком длинная, он будет тратить силы слишком расточительно, но лежащее дерево не продвинется ни на один миллиметр.
Тащить дерево – как жить, это одна из немногих работ, в которой требуется использовать энергию, прикладывая силу, и в то же время, сдерживая ее. Этот тяжелый труд, требующий терпеливости и упорства, изменил внешность лесорубов. На их лицах никогда не увидишь спешку, беспокойство, гнев или раздражение. Наоборот, на них читаются спокойное смирение и безграничная решимость.
Вид переносчика бревен в действии вызывает в несведущем зрителе тоску. Воображение отправляется к рабам пирамид; с трудом понимается, что на пороге второго тысячелетия существует еще особая раса человеческих лошадей. Для того, чтобы все упростить, достаточно было бы мотопилы, трактора, складного троса, грузоподъемника и всякой другой чертовщины.
Но именно здесь заключается смысл их движения наперекор. Лосось, чтобы выжить, должен плыть против течения, а прыгун в длину, чтобы сделать хороший прыжок, должен отойти назад для разбега. Лесоруб идет вспять, чтобы не забыть, что жизнь находится в его руках. Он понимает, что дерево намного сильнее его, но хочет довезти его до места наверняка. Чтобы чувствовать себя живым, крепким, сильным и еще не старым, всегда любопытно знать, чем все закончится. Только так можно спокойно принять, что лимфа жизни течет сквозь пальцы.
И, когда веревка ему прорежет плечо, он не расстроится. Со временем и с опытом я хорошо изучил истину переносчиков деревьев и старался применять их философию в каждодневной жизни, становясь сам для себя tira-taie. Как-то давно один из этих бесполезных трудяг, прочитавший много книг и ненавидящий истории, где рассказывалось о картофеле, заявил мне, предъявляя рассказ Борхеса:
«Посмотри, мы движемся на самом деле, как эта птичка из легенды, любимой канадскими лесорубами, которая летит назад, потому что ей интересно видеть не куда она летит, а помнить, откуда она прилетела».
